Он изменился. Или, может быть, Ирина просто отвыкла от его черт? Седые пряди у висков стали заметнее, морщины возле глаз углубились.
— Дарина ушла, — произнёс он без вступлений. — К другому. Моложе.
Ирина едва не усмехнулась. Какая ирония судьбы, почти фарс.
— Я подумал… может быть, мы попробуем начать заново? Тем более развод ещё не оформлен.
Он устроился в том самом кресле, где всегда любил сидеть. В руках — привычная чашка с отколотым краем, которую Ирина всё собиралась выкинуть, но так и не собралась. Говорил знакомыми фразами — наверняка прокручивал их по пути.
— Мы уже не молоды. Глупо всё рушить и начинать сначала. У нас есть устоявшийся быт, привычки, общее прошлое. Это ведь важно.
Быт. Привычки… Словно она — старая мебель: вроде бы неудобная, но жалко выбросить.
— Нет, — спокойно сказала Ирина.
— Что значит “нет”?
— Не стоит пытаться снова. Не нужно этого делать.
Богдан растерялся. В его представлении она должна была растрогаться до слёз и благодарить за второй шанс.
— Но почему? Я же признаю свою ошибку… Хочу работать над нашими отношениями…
Как будто речь о составлении отчёта за квартал.
— Потому что я больше не хочу быть удобной для кого-то. Понимаешь, Дарина в чём-то была права: ты ведь не выбирал её сознательно — так просто получилось. И сейчас возвращаешься ко мне тоже не потому что хочешь именно меня… а потому что тебе так проще. А я хочу быть выбором по-настоящему. Каждый день заново — из любви, а не из удобства.
Она проводила его до двери. Он ушёл сбитый с толку и уязвлённый: как же так? Он же пришёл с миром, а она отвергла его протянутую руку.
Ирина закрыла за ним дверь. На кухне её ждали тарелки с голубой каймой — грязные после ужина. Она взяла одну в руки: красивая посуда, дорогая сердцу… Повернула в ладонях и резко бросила в мусорное ведро.
Звон разбившегося фарфора прозвучал как музыка освобождения. Как финальная нота симфонии. Как точка в конце главы жизни.
(Все события вымышлены; любые совпадения случайны) 🔔
