На снимке были запечатлены они втроём на даче у знакомых. Кристина стояла между ними, обняв обоих и лучезарно улыбаясь в объектив. Когда это было? Кажется, около года назад.
— Оксана? Ты меня слышишь?
— Слышу, — ответила она резко. — Больше не звони мне.
Развод прошёл быстро. Делить особенно было нечего: квартира принадлежала Оксане ещё до брака — она приобрела её на средства от продажи бабушкиной трёшки. Автомобиль остался Тарасу, а сбережения поделили поровну.
Кристина не выходила на связь. Насколько знала Оксана, племянница перебиралась с одной квартиры подруги на другую и подрабатывала где придётся.
***
Минуло три месяца. Оксана начала привыкать к тишине и уединению. Всё оказалось не таким уж пугающим: никто не раскидывал по дому носки, не бурчал из-за её позднего возвращения с работы, не требовал постоянного внимания… Она даже нашла себе новое увлечение.
А потом появилась Кристина.
Племянница стояла у двери постройневшая, без косметики и какая-то потухшая.
— Можно войти? — тихо спросила она.
Оксана молча отошла в сторону, пропуская её внутрь.
Они устроились на кухне за тем же столом, где сидели в день откровений. Кристина долго молчала, а затем вдруг выпалила:
— Я жду ребёнка.
— От… Тараса? — спокойно уточнила Оксана.
— Да. Он… он настоял на том, чтобы я сделала аборт. Дал немного денег и исчез. Уехал к своей матери. Я… я совсем растерялась… Мне негде жить…
Кристина расплакалась некрасиво и как-то фальшиво. Она всхлипывала, размазывая слёзы по щекам, а Оксана смотрела на неё и вспоминала ту маленькую девочку восьми лет из детского дома — испуганную, прижавшуюся к ней в приёмной…
— Ты ведь сама меня вырастила… — сквозь слёзы говорила Кристина. — Ты же любила меня… Прости меня… Я тогда ничего не понимала… Это он всё начал! Честное слово! Говорил постоянно, будто вы чужие друг другу… Что несчастен с тобой…
