— Какие ещё письма? Не выдумывай, мама! Машина стоит под окном, я на ней давно не ездил.
— А вот она — ездила! — спокойно ответила мать, сделав выразительную паузу. — Ты ведь у меня прописан, так? Вот и пришли ко мне письма со штрафами. Там и время указано, и фотографии приложены. Твоя Виктория дважды куда-то ездила в твоё отсутствие и оба раза нарушила правила — превысила скорость. Камера всё зафиксировала. А на снимках… знаешь, что видно? Она была не одна! На переднем сиденье рядом с ней сидел какой-то мужчина! Только сейчас до меня дошло, в чём дело. Я же тебе тогда говорила про штрафы — ты, наверное, забыл. Ты их оплатил онлайн, так ведь проще всего. А письма у меня так и остались лежать уже почти год.
— Мужчина… ага… Как ты вообще там что-то разглядела? Там даже лиц толком не видно! Ну поехала она куда-то — и что с того? Я же ей не запрещаю пользоваться машиной!
— Ты ничего не понимаешь, сынок. Виктория твоя тебя обманула. У малыша глаза светло-голубые. Рот совсем чужой, да и сам он родился каким-то длинным и худеньким. У нас в роду все крепкие были. И волосы! Посмотри на него повнимательнее!
— Мама, ты серьёзно?! Он же только родился! Всё ещё изменится со временем! Всё, хватит мне это говорить.
В тот день они сильно поссорились. Ярослав решил ничего не рассказывать Виктории о разговоре с матерью. Когда та спросила его о странном поведении Лилии, он лишь пробормотал что-то невнятное: сам толком не знал, как объяснить её подозрения.
С тех пор отношения между ними заметно охладели. Лилия больше ничего прямо не высказывала, но к малышу интереса не проявляла вовсе: даже когда они приезжали к ней с ребёнком в гости, ни разу его не взяла на руки и общалась с Викторией сухо и отстранённо. Именно Виктория стремилась наладить контакт со свекровью и настояла на той поездке к ней домой. Ярослав согласился — вдруг получится улучшить ситуацию? Но всё оказалось напрасным: мать продолжала стоять на своём.
Между женщинами назревал конфликт: Виктория никак не могла понять причины такой холодности со стороны Лилии — та говорила намёками: мол, ты сама всё знаешь… И я кое-что знаю…
Однажды днём, пока Ярослав был на работе, Виктория усадила сына в автокресло и снова отправилась к Лилии в гости — привезла торт и конфеты к чаю. Она по-прежнему надеялась наладить добрые отношения со свекровью.
Малыш уже заметно подрос: стал весёлым розовощёким карапузом с озорными глазками; он гулил себе под носик и радостно махал ручками…
Но Лилия оставалась такой же холодной и отчуждённой.
В конце концов Виктория устала ходить вокруг да около — прямо спросила её: почему та так равнодушна к собственному внуку? Почему избегает общения с ней самой?
И услышала много неожиданного…
Домой она вернулась вся в слезах.
Вечером Ярослав ругался на жену за то, что она снова поехала к матери без его ведома: он считал — если мама сама отстранилась от общения с ними, значит так тому и быть; нечего навязываться.
Но Виктория по-прежнему хотела решить всё миром… по-человечески…
***
На следующей неделе она вновь приехала к Лилии — теперь уже подготовленной: принесла два листа бумаги с текстом под печатями.
Когда свекровь открыла дверь квартиры…
