Мужчины вышли на балкон покурить. София, собравшись с духом, обратилась к подруге:
— Кристина, можно тебя спросить?
— Конечно, спрашивай.
— Почему ты всё время убираешь еду, которую мы приносим? Мы ведь не только для тебя стараемся — для всех.
Кристина резко обернулась, уперев руки в бока:
— Я здесь хозяйка и сама решаю, что должно быть на столе! Или вы жадничаете? Если жалко — могли вообще ничего не приносить!
— Дело совсем не в жадности…
— А в чём тогда? — повысила голос Кристина. — Мы вам что, счёт выставляем за то, что вы у нас едите? Или я тебе свои соленья домой не даю?
— Кристина, ты не так понимаешь…
— Это ты ничего не понимаешь! У вас денег хоть отбавляй, а мы с Данилом каждую гривну считаем! Тебе трудно раз в месяц банку икры купить?
София почувствовала комок в горле от обиды. Она растерялась и не нашла слов. В этот момент ей впервые стало по-настоящему чуждо это место — кухня, где раньше она чувствовала себя как дома.
***
Вечер прошёл под гнётом напряжения. Кристина нарочито весело болтала с мужчинами, полностью игнорируя подругу. София сидела молча, натянуто улыбалась шуткам и мысленно отсчитывала минуты до ухода.
Вернувшись домой, она долго не могла сомкнуть глаз. В памяти всплывали сцены из прошлого: вот они ещё школьницами делят одно яблоко в буфете — у Софии тогда совсем не было денег на завтрак. Вот Кристина помогает ей списать контрольную по математике и рискует получить двойку. Вот они обе плачут из-за несчастной любви Софии.
А затем перед глазами возникли другие образы: как Кристина безразлично прячет принесённые угощения в холодильник; как ни разу даже не предложила забрать остатки домой; как будто само собой разумеется — если София приходит в гости, значит будет что-то вкусное и дорогое.
«Дело вовсе не в еде», — осознала она. — «Проблема в том, что для неё моя щедрость стала чем-то обязательным. А дружба… разве настоящая дружба строится на том, что один постоянно отдаёт, а другой только берёт?»
Боль была глубже материального. Не из-за потраченных средств или продуктов страдало сердце Софии. Её ранило другое: ощущение того, что многолетняя близость вдруг оказалась иллюзией односторонней связи. Будто всё это время она щедро делилась теплом и вниманием… а взамен получала лишь право сидеть за столом — за тем самым столом, где прячут её же дары.
***
После майских выходных всё изменилось. София больше не приносила дорогих угощений к встречам у друзей. Ограничивалась простым вином или недорогими конфетами; иногда пекла домашнее печенье. Сначала Кристина удивлялась:
