Не хочет бабушка, чтобы мальчик жил у них — пусть тогда сама и берёт его к себе. Тем более, уже прошёл месяц, осталось всего два, а потом Диана приедет и заберёт сына. Так в чём весь шум?
В конце концов Лариса настолько измучила сына и Александру постоянными упрёками, что Богдана всё же отправили к ней — «в лучшие условия».
— У меня он будет чувствовать себя спокойнее, — с ноткой превосходства произнесла Лариса, бросая на Александру снисходительный взгляд и явно наслаждаясь тем, что сын наконец-то сделал по её.
Александра с Алексеем испытали некое облегчение. Мальчик совершенно не слушался и был крайне трудным в общении.
Алексей не прекратил встречаться с сыном. Он время от времени гулял с ним, дарил подарки. Однако всё это неизменно вызывало недовольство Ларисы: не туда повёл, не то купил — претензии следовали одна за другой. В итоге Алексей решил просто передавать матери деньги на нужды ребёнка.
Но Диана так и не приехала. Она позвонила лишь затем, чтобы сообщить: вышла замуж. И ни ей, ни её новому супругу ребёнок оказался не нужен.
— Можете отдать его в детдом, — сказала она ласковым голосом и тут же прервала разговор.
***
Прошло пять лет. Богдан остался жить с бабушкой. От общения с другой бабушкой Лариса его ревностно оберегала, будто защищая добычу от хищника. Позже той бабушки не стало — и мальчик окончательно стал «принадлежать» только Ларисе. Именно об этом она когда-то мечтала… но именно это со временем стало для неё тяжким бременем. Порой ей казалось: она всей душой ненавидит своего внука.
С каждым годом Богдан становился всё более непослушным. Он игнорировал бабушкины слова, учёбу забросил полностью: сбегал с уроков и прятался где придётся — то в школьном туалете, то в кладовке под лестницей рядом с тряпками уборщицы — лишь бы избежать занятий, на которых постоянно получал двойки.
Учителя звонили Ларисе и писали записки; её неоднократно вызывали в школу — но ничего не менялось. Богдан ругался матом и курил за зданием школы. Однажды ей даже показали видеозапись с камеры наблюдения как доказательство.
— И это ему всего десять лет… — устало произнесла директор школы, снимая очки и потирая глаза пальцами. — Что же будет дальше?
Лариса пыталась проводить воспитательные беседы с мальчиком почти ежедневно, но всё заканчивалось скандалами. В какой-то момент они так сильно поссорились, что Богдан просто ушёл из дома.
***
— Всё! Забирай своего сына! У меня больше нет сил! Не хочу я такого внука! — заявила Лариса сразу после того как вошла в квартиру Алексея и Александры. Они поженились четыре года назад; сейчас Александра была беременна на восьмом месяце. Бросив оценивающий взгляд на её округлившийся живот (в котором читалось явное сомнение: «а точно ли это ребёнок Алексея?»), Лариса прошла внутрь комнаты и опустилась на диван со вздохом усталости.
— Пока он ещё в школе — я пришла поговорить… Вчера чуть удар меня не хватил! Сбежал куда-то… искала до ночи… обзвонила всех подряд… Пришёл только к восьми вечера! Есть отказался… заперся у себя… разговаривать со мной даже не стал… В школу сегодня еле-еле пошёл… — начала она рассказывать сбивчиво.
Алексей взял выходной в тот день; он стоял молча рядом и внимательно слушал мать.
— Ему нужна твёрдая рука! Ему нужен отец! — продолжила Лариса настойчиво.
Затем она закрыла лицо руками… И разрыдалась:
— Да лучше уж действительно отдать его в детдом! Так всем будет легче… Я совсем иначе себе это представляла… Я больше так не могу! Мне такой внук ни к чему! Это позор какой-то!
— А кто его таким сделал?.. мама? — тихо спросил Алексей после паузы.
Ответа он так и не услышал.
— Мы сейчас никак не можем взять его к себе… — сказала Александра спокойно.— Скоро родится малыш… я просто физически не справлюсь…
Лариса вскоре ушла домой: ведь скоро должен был вернуться из школы Богдан…
— И куда ж теперь? В интернат?.. При живых родителях да ещё одной бабушке?.. — тихо произнёс Алексей вполголоса; он сидел на стуле с опущенной головой между ладонями.— Эх ты… Ромка…
— Ну ладно… Давай попробуем… Надо хотя бы попытаться… — твёрдо сказала Александра после короткой паузы, нежно поглаживая свой большой живот рукой.
