Я застыл на месте. Как я мог упустить из виду такую важную дату? Как вообще мог забыть?
— Я… совсем вылетело из головы…
— Ничего страшного, милый. Просто сегодня особенно тянет по ней… Сижу, смотрю старые снимки и думаю: как бы она тобой гордилась. Студент, умница, красавец…
Я опустился на корточки рядом с креслом бабушки и заглянул в альбом. С пожелтевших фотографий мама смотрела на меня — молодая, сияющая счастьем.
— Бабушка, а ты помнишь, как она мне пела перед сном?
— Конечно помню. «Спят усталые игрушки, книжки спят…» У нее был удивительно красивый голос.
— А как она блины по воскресеньям пекла — тоже помнишь?
— Еще бы! Целую гору напечет — и мы втроем за столом сидим, чай пьем да смеемся… Дед твой блины не особо жаловал.
— А еще…
— Taras, — перебила меня бабушка. — А ты сам ее помнишь?
Я замолчал. Вопрос показался странным. Конечно же помню.
— Да… конечно.
— А что именно осталось в памяти?
— Ну… как выглядела. Пальто у нее было такое серое… И смеялась она звонко…
— А еще что?
Я напрягся, пытаясь вытянуть из глубин памяти хоть что-то еще. Но вдруг с ужасом понял: почти ничего не всплывает. Только обрывки сцен — картинки без звука и запаха. Ни голоса ее не слышу внутри себя, ни слов наших разговоров не вспомнить… даже объятий ее будто никогда не было.
— Я плохо ее помню, бабушка…
— Это нормально, солнышко мой. Ты ведь тогда совсем малышом был. А время стирает многое…
— А ты? Ты все еще помнишь?
Бабушка кивнула:
— Каждую секунду… Она ведь была моей дочкой. Детей своих забыть невозможно.
Мне стало тяжело на душе от стыда и грусти одновременно.
— Расскажи мне о ней… пожалуйста.
Сквозь слезы бабушка улыбнулась:
— Устраивайся поудобнее — расскажу всё.
И весь вечер она делилась со мной воспоминаниями о маме: какой та была в детстве — подвижной, любознательной девочкой с добрым сердцем; как блистала в школе — всегда среди лучших учеников; как встретила папу в университете и сразу полюбила его всем сердцем.
— Когда ты родился — она светилась от счастья! — говорила бабушка и перелистывала страницы альбома. — Могла часами смотреть на тебя: «Мама, глянь только! Какой он красивый! Какой умный!» И правда ведь был особенным ребенком: рано начал говорить и читать…
— А почему папа ушел?
Бабушка тяжело вздохнула:
— Не каждый мужчина способен справляться с трудностями, Taras… Он человек неплохой был, но слабый духом оказался. Когда у мамы начались проблемы на работе и денег стало меньше — он не выдержал давления… Ушел к другой женщине, где жизнь казалась проще.
— Мама сильно страдала?
Бабушка кивнула:
— Очень сильно… Но тебе этого никогда не показывала. При тебе всегда была бодрой и веселой… Плакала только ночью тайком от всех…
Когда врачи сказали ей правду о болезни — думала вовсе не о себе…
— О чем же тогда?
Бабушка посмотрела вдаль:
— О тебе думала… Просила нас с дедом заботиться о тебе так же преданно, как она сама бы это делала… Мы дали ей слово.
Я посмотрел на бабушку внимательно: усталое лицо с морщинками доброты; руки в пятнах возраста; аккуратно уложенные седые волосы… Она всегда была рядом со мной: провожала утром в школу и встречала после уроков; помогала разбираться с задачами; лечила простуды; обнимала в минуты печали…
И вдруг я спросил:
— Бабуль… а ты жалеешь хоть немного?
Она удивленно приподняла брови:
— О чем именно?
Я замялся:
— Что пришлось растить меня вместо того чтобы жить для себя… путешествовать там или отдыхать…
Она взяла мою ладонь между своими ладонями:
— Taras… ты стал самым прекрасным событием моей жизни после рождения твоей мамы. Благодаря тебе у меня снова появился смысл жить… Ты дал мне ощущение нужности… И знаешь что? Заботясь о тебе все эти годы я будто продолжала заботиться о ней самой… Понимаешь теперь?
Я понимал слишком хорошо… И слезы подступили к глазам сами собой.
― Спасибо тебе за всё это время… за всё-всё…
― Благодарить ни за что не нужно, родной мой мальчик… Это любовь. А любовь благодарности не требует.
***
