Владислав внимательно наблюдал за невесткой Оксанкой, с тем особым взглядом, который приходит с годами и опытом распознавать скрытые смыслы. Три года назад она появилась в их доме скромной девушкой из обычной семьи, а теперь уверенно управляла семейными делами, словно опытный политик.
— Свекор, ну вы сами подумайте, — рассуждала Оксанка за воскресным обедом, аккуратно разделывая мясо на тарелке. — София к вам даже не наведывается. Всё работа да работа… А мы здесь — рядом, поддерживаем вас, заботимся.
В её тоне звучала тонкая укоризна, замаскированная под искреннюю преданность.
Аргументы Оксанки были просты и звучали убедительно. И правда — старший сын Ярослав жил по соседству и каждое воскресенье приводил жену с детьми на обед. А вот дочь София работала врачом во Львове и приезжала лишь дважды в год — зимой на праздники и летом.
— Вы ведь помните, как на ваш юбилей София даже не приехала? — продолжала она с оттенком грусти в голосе. — Видимо, работа оказалась важнее родного отца.
То обстоятельство, что в тот день у Софии была экстренная операция после аварии у ребёнка и шёл бой за его жизнь — как будто терялось среди других деталей.
Владислав ясно видел стратегию Оксанки: понемногу она подтачивала семейную гармонию. То, что София спасает жизни в крупной городской больнице, в изложении невестки превращалось в равнодушие к близким.
Ярослав без колебаний вставал на сторону жены.
— Папа, Оксанка права, — соглашался он с ней и не замечал при этом, как всё больше отдаляется от сестры. — Семья та, кто рядом каждый день.
