[ПЕРЕКРЫТИЕ_ПЕРЕД: — И я когда-то была на вашем месте.]
Оленька автоматически промокнула уголки глаз, стараясь не испортить макияж.
— Это… это совсем не то, что вы подумали, — попыталась она объясниться. — Степан просто очень строгий. Он хочет, чтобы всё было идеально…
— Дорогая, — Ирина мягко коснулась её плеча, — человек, который по-настоящему любит, никогда не унижает. Ни дома, ни тем более при других.
Эти слова будто проломили ту защитную стену, которую Оленька годами возводила вокруг своей боли.
— Но ведь я правда… — она запнулась и посмотрела на своё отражение в зеркале. — Я действительно поправилась после родов. И я не умею одеваться так стильно, как Мария. И…
— Ну и что? — перебила её Ирина. — Это даёт кому-то право превращать вашу жизнь в кошмар? Заставлять вас чувствовать себя ничтожеством?
Оленька молчала. В голове вихрем проносились сцены из прошлого: как Степан насмехался над её попытками вернуться к работе, как придирался к её блюдам, как закатывал глаза каждый раз, когда она пыталась поделиться своими переживаниями…
— Знаете, что самое ужасное в таких отношениях? — продолжала Ирина. — Мы начинаем верить в это. Верить в то, что мы действительно ничего не стоим. Что недостойны лучшего. Что должны быть благодарны хотя бы за то, что нас терпят.
По спине Оленьки пробежал холодок. Эти мысли были ей до боли знакомы. Это были её страхи и повседневная реальность.
— А как… как вам удалось выбраться? — прошептала она.
— В какой-то момент я осознала простую истину, — с лёгкой улыбкой ответила Ирина. — Я имею право быть счастливой. Не потом когда-нибудь – когда похудею или научусь готовить идеально или стану соответствовать чьим-то ожиданиям… А прямо сейчас. Такой, какая есть.
В дверь туалета постучали.
— Оленька! — раздражённый голос Степана раздался снаружи. — Ты там заснула? Мы тебя ждём!
Она вздрогнула от неожиданности.
— Вот, возьмите это, — Ирина быстро написала номер на визитке и протянула ей карточку. — Это контакт центра поддержки женщин. Там работают специалисты – они помогут вам разобраться в себе и понять свои желания.
— Я… спасибо вам большое… — прошептала Оленька и спрятала визитку в сумочку.
— Запомните: вы не одна такая, — сказала Ирина с силой и теплотой в голосе и крепко сжала её ладонь. — Какое бы решение вы ни приняли – вы не одна.
Когда Оленька вернулась за столик ресторана, всё происходящее казалось ей сценой из чужого спектакля: вот Степан хвастается достижениями своей фирмы; вот Иван согласно кивает и смеётся; вот Мария оживлённо рассказывает о последнем шопинге в Милане…
А сама она сидит здесь словно красивая декорация – нарядная кукла для особых случаев: улыбайся и молчи.
«Ты имеешь право быть счастливой».
Эта фраза звучала у неё в голове всю дорогу домой гулким эхом надежды сквозь привычную тишину упрёков: Степан снова придирался ко всему – к тому, как она держит вилку; сколько воды выпила; почему отвечала невпопад…
Но впервые за долгое время его слова перестали ранить так остро – будто между ними вырос невидимый барьер после разговора с Ириной.
Когда они вошли домой, царила полная тишина – малышка давно уже спала крепким сном. Нянечка Леся только шёпотом сказала: «Всё спокойно прошло», – и поспешно скрылась за дверью спальни ребёнка словно почувствовав надвигающуюся бурю.
Щёлкнул замок входной двери. Степан скрестил руки на груди:
— Ну что ж ты налюбовалась собой вдоволь? Опять вечер насмарку! Позорище!
Оленька подняла взгляд прямо на него – впервые за весь вечер смотрела ему прямо в глаза:
— А конкретнее?
Он даже поперхнулся от неожиданности:
— Ты… ты серьёзно сейчас?! Напомнить тебе хоть бы во что ты была одета? Или как сидела вся вечеринка забившись в угол без единого слова?!
Внутри неё вдруг поднялась волна решимости – горячей и отчаянной одновременно:
– Хочешь знать моё мнение? – Её голос дрожал сначала от волнения… но становился всё увереннее с каждым словом:
– Всё это показуха! Платье… манеры… Тебе просто нравится самоутверждаться за мой счёт!
[ПЕРЕКРЫТИЕ_ПОСЛЕ: Борис словно налетел на невидимую стену.]
