[ПЕРЕКРЫТИЕ_ПЕРЕД: И платье, и манеры… Тебе просто нравится самоутверждаться за мой счет!]
Степан словно наткнулся на невидимую преграду. Его губы приоткрылись, но ни звука не вырвалось. Мгновение замешательства — и лицо перекосилось от ярости.
— Ты что несёшь? — процедил он сквозь зубы. — Я? Унижаю? Ты забыла, кому обязана всем? Ты должна…
— Что я должна, Степан? — Оленька ощутила внутри не вспышку гнева, а какую-то ледяную ясность. — Благодарить за то, что ты постоянно указываешь мне на мои недостатки? За то, что разрешаешь жить в этой позолоченной клетке? Или за то, что терпишь моё присутствие?
Он уставился на неё так, будто впервые увидел. Щёки налились багровым:
— Ты в своём уме? Какая ещё клетка?! Да ты… — он осёкся, сделал глубокий вдох и продолжил уже сдержаннее: — Оленька, ты просто устала. Давай отложим разговор до утра.
— Нет, Степан. Сейчас или никогда, — её голос дрожал от напряжения, но взгляд оставался твёрдым. — Я больше не могу так существовать. Не хочу каждое утро просыпаться с мыслью о том, чем снова тебя разочарую. Не могу вздрагивать от каждого твоего замечания…
— Прекрати истерику! — взорвался он. — Разбудишь Оксану!
Имя дочери прозвучало как щелчок в голове Оленьки.
— Оксана… — прошептала она почти беззвучно. — Знаешь, чего я боюсь больше всего? Что она вырастет и будет считать нормой такое отношение к себе. Что наша семья станет для неё примером того, как мужчина может обращаться с женщиной.
— Что за бред ты несёшь?! — Степан нервно рассмеялся. — Я души не чаю в нашей дочери!
— Да уж… Её обожаешь. А меня презираешь. И знаешь что ещё? — Оленька подошла к окну и посмотрела на ночной Киев. — Она всё чувствует и всё понимает лучше нас с тобой.
За стеклом мелькали огни витрин и проносились машины – там была другая жизнь: без страха и унижения.
— Я ухожу от тебя, Степан.
— Что?! — он шагнул вперёд. — Никуда ты не денешься! А как же Оксана?! Хочешь оставить ребёнка без отца?
— Нет… — она повернулась к нему спокойно и уверенно. — Я хочу избавить дочь от разрушительных отношений между родителями. И себя – тоже.
— Разрушительных?! Да ты начиталась всякой ерунды в интернете! Насмотрелась своих подруг-одиночек?
— А знаешь, что самое страшное? – словно не слыша его реплик продолжила Оленька: – Я так долго винила себя во всём… Думала: если похудею, если стану готовить лучше других или одеваться как Мария… может быть тогда ты снова станешь тем Степаном, которого я когда-то полюбила… Но этого ведь уже не случится?
Он смотрел на неё с выражением презрения:
— Куда ты пойдёшь-то?! К мамочке своей вернёшься? С ребёнком на руках да без копейки за душой?
— Да, поеду к маме,— спокойно ответила она.— Она давно ждёт нас обеих. И работу я найду сама – справлюсь со всем сама… Главное теперь – быть свободной.
— Свободной?! От чего именно?! От нормальной жизни?!
— От страха перед тобой… От вечного чувства вины… От постоянного стремления соответствовать твоим бесконечным ожиданиям…
В этот момент из детской донёсся плач Оксаны. Оленька развернулась и пошла к дочери – с каждым шагом ей становилось легче дышать.
— Мамочка… — всхлипнула девочка сквозь сон и потянулась к ней ручками.
— Всё хорошо теперь, солнышко моё,— прижимая её к себе прошептала мать.— Мы поедем к бабушке сегодня ночью… Хочешь?
— А зайку возьмём?.. – сонно спросила малышка.
— Обязательно! И зайку возьмём… И единорожку… Всех твоих друзей!
На пороге появился Степан:
— Оленька! Прекрати этот спектакль! Ты никуда не поедешь! Тем более с моей дочерью!
Она взглянула ему прямо в глаза:
— Нашей дочерью,— поправила спокойно.— И я тебя не спрашиваю разрешения – просто ставлю перед фактом.
«Ты достойна быть счастливой».
Эта мысль поддерживала её всё это время: пока собирала вещи первой необходимости; пока вызывала машину; пока выходила из подъезда с сонной Оксаной на руках под прохладное майское небо Киева…
Степан шёл следом до самого выхода: то угрожал ей; то умолял остаться; то обещал измениться… Но Оленька уже ничего из этого не слышала – решение было принято окончательно.
Такси увозило их по пустынным улицам столицы Украины; сердце становилось легче с каждым поворотом дороги… Оксана тихо посапывала на заднем сиденье рядом со своим любимым зайцем…
Наталья встретила их несмотря на поздний час: открыв дверь молча обняла дочь и внучку…
– Ты поступила правильно,— прошептала она.— Всё обязательно наладится…
И впервые за долгое время Оленька поверила этим словам всем сердцем…
