С первых строк его словно ударило током — такой силы не было ни у одной из современных книг. Молодой, ослепительно счастливый он. И она — Оксана. В легком ситцевом платье, с россыпью веснушек на носу и смехом, от которого даже хмурое небо будто бы начинало светлеть.
Тогда, четверть века назад, перед ними открывались разные пути. Он — подающий надежды аспирант экономического факультета. Она — студентка консерватории, пианистка с удивительным музыкальным чутьем, как утверждали преподаватели. Они ютились в крошечной комнате общежития, которую Оксана снимала по поддельным документам, а он оставался там ночами тайком от коменданта. Только они вдвоем и старенькое расстроенное пианино, на котором Оксана по вечерам исполняла Шопена.
Позже ему предложили стажировку в Лондоне — мечта всей жизни. Но средств хватало лишь на одного. «Я поеду первым, обустроюсь и сразу верну тебя к себе», — говорил он, крепко держась за руки Оксаны. — «Мы не можем отказаться от такой возможности. Это наш шанс».
Она смотрела на него своими огромными светящимися глазами — в них он видел не тревогу, а уверенность. Уверенность в нем самом. «Я верю в тебя. Ты обязательно всего добьешься. Я буду ждать».
Он уехал. Сначала были частые письма без конца и края, затем редкие звонки из телефонной будки. А потом появилась дочь одного из деловых партнеров… Нет-нет, это не был расчет — он бы не позволил себе подобного хода ради выгоды. Это была просто логика обстоятельств: общие взгляды на жизнь, совпадающие цели и будущее, которое выстраивалось как по схеме.
А с Оксаной их объединяло только прошлое: бедное материально, но наполненное теплом.
Он написал ей письмо — длинное и витиеватое послание с попыткой объяснить: они стали разными людьми; жизнь развела их по разным маршрутам; рядом появилась другая женщина; так будет правильнее для всех… Он помнил те мучительные часы подбора слов — хотел смягчить удар насколько возможно.
Теперь же понимал: именно эта попытка сгладить углы оказалась самой беспощадной из всех ошибок. Нужно было просто набрать номер и сказать правду прямо.
Он перевернул страницу дальше…
