Больше всего Марии хотелось как можно скорее оказаться дома. В понедельник, не предупредив сына, она направилась к дому Андрея.
— Простите, я как раз вас поджидала, — сказала она, дождавшись его возвращения с работы.
— Мария, милая моя, что случилось? Богдан вроде домой поехал…
— Я в курсе. Наверное, он уже дома. Я ему ничего не сказала. А вот с вами хотела бы поговорить…
— Тогда прошу ко мне. Надя нас накормит. — Они начали подниматься по лестнице.
— А Надя?..
Он остановился и пояснил:
— Надя — моя вторая жена. А первая, Леся… ушла десять лет назад… не смогла пережить смерть нашего единственного сына.
Они уселись за стол и разложили перед собой альбомы с фотографиями. Мария начала говорить сбивчиво, со слезами на глазах: она узнала в погибшем сыне Андрея отца своего Богдана.
— Вы можете мне не поверить… имеете полное право… но кроме Бориса у меня никого не было. Богдан — его сын. И вы вправе осудить меня: мы ведь едва были знакомы, и мой поступок может показаться легкомысленным…
Андрей взял ее за руку и нежно поцеловал ее пальцы. Она замолчала от неожиданности.
— У меня нет причин сомневаться в ваших словах, — произнес он и посмотрел на нее своими небесно-голубыми глазами.
Они долго беседовали. Мария рассказала о том, как Богдан мечтал стать летчиком. И добавила: до сих пор он отказывается верить в то, что его отец когда-то был связан с преступлениями по глупости и молодости.
— Это наша с Лесей боль… наше общее горе… Мы упустили момент… Все ведь было ради того, чтобы дети жили счастливо… ради этого мы воевали… — Андрей опустил седую голову и вытер глаза рукой. — До сих пор больно… Леся так сильно переживала… сердце не выдержало… Не знаю даже сам, как справился… Может быть потому теперь стараюсь помогать молодежи чем могу…
— Богдан всегда хотел быть летчиком… почему-то был уверен: его отец тоже летал…
— Борис к авиации отношения не имел… а вот я… знаешь ли ты, Мария… во время войны я был пилотом боевого самолета. Не понимаю сам до сих пор – как остался живым… Нас учили только взлетать да садиться – остальное приходилось осваивать прямо в бою. Спасибо товарищам – прикрывали меня в воздухе… может потому и выжил… После войны из-за здоровья уже не летал – всю жизнь провел на аэродромах. Так что у Богдана летчик вовсе не отец – а дедушка.
Мария сквозь слезы улыбнулась:
— Как же мы ему скажем?
— А вот так прямо завтра и скажем! Позову его к себе домой – поговорим по-мужски! — Он вновь коснулся ее руки: — Почему же ты раньше нас не нашла…
****
Весна стояла в полном расцвете; Мария прищурилась от яркого солнца и с замиранием сердца наблюдала за тем, как небольшой самолет набирает высоту над аэродромом. Андрей обнял ее за плечи:
— Ну-ну, спокойно! Он ведь с инструктором! Лучше давай просто порадуемся первому полету! Здесь в аэроклубе учат надежно!
— Я даже не столько волнуюсь… сколько горжусь своим сыном…
— Вот это правильно! И я горжусь своим внуком! — Он перевел взгляд туда, где неподалеку стояла девушка в голубом пальто. — Гляди-ка: тоже смотрит вверх… Не иначе как за нашим «орлом» наблюдает!
— Похоже на то… Кажется мне знакома эта девушка… Это Оленька? Подруга Богдана?
— Ну так пусть подойдет к нам! — Андрей подошел к девушке и подвел ее к Марии.
— Здравствуйте… — смущенно произнесла Оленька.
А Мария обняла ее:
— Как хорошо, Оленька дорогая, что ты пришла!
И перед ними раскинулось весеннее небо – бездонное голубое пространство; там высоко парил самолетик – воплощение мечты Богдана еще с самого детства.
