— Оксана, ты в курсе, что твой Иван вчера женился? — Ирина прислонилась к забору, глаза её сверкали от желания поделиться новостью. — Я своими глазами видела, как они из ЗАГСа выходили!
Оксана застыла на месте, не донеся до двери пакет с хлебом. Будто кто-то окатил её ледяной водой.
— Что ты такое говоришь? — голос дрожал, но она старалась сохранять самообладание. — Мы же только вчера разговаривали по телефону…
— Ну и что с того! — Ирина подошла ближе и перешла на шёпот. — Девочка молоденькая такая, светленькая. Фата белоснежная, букет огромный. А он в новом костюме, галстук алый… Даже виду не подал, будто ничего особенного!
Пакет выскользнул из рук, буханки покатились по ступенькам. Оксана смотрела на них в оцепенении, не в силах осознать происходящее. Три года они были вместе. Три года он твердил о будущем вдвоём и о том, как уютно им будет жить в её просторной квартире.
— Оксаночка, ты как? — соседка обеспокоенно заглянула ей в лицо. — Ты совсем побелела.
— Всё нормально, — медленно произнесла Оксана и стала собирать хлеб с земли. — Спасибо тебе за правду.
Она поднялась к себе на четвёртый этаж; каждая ступень давалась с трудом. Руки дрожали при попытке найти ключи в сумке. В прихожей стояли его старые тапочки — те самые стоптанные, которые он всегда оставлял у неё.
Набрала его номер пальцами, едва попадая по кнопкам.
— Алло… Иван? — попыталась говорить ровно.
— Оксана! — его голос звучал натянуто и чуждо. — А чего ты звонишь? Я же говорил: сегодня занят…
— Занят? — она опустилась на пуфик у входа. — Свадебными хлопотами занят?
Повисло гнетущее молчание: долгое и тяжёлое.
— Оксаночка… это не совсем так… не так всё…
— Не так?! — голос начал срываться от напряжения. — А как тогда объяснишь это всё, Иван Петрович? Просто решил расписаться для разнообразия?
— Дай мне сказать…
— Говори! — она вскочила и стала метаться по комнате взад-вперёд. — Расскажи мне теперь: три года ты мне про любовь пел да обещания давал… а сам тем временем женился!
— Да я не венчался! Просто расписались! Это ведь другое совсем!
— Другое?! — она остановилась перед зеркалом: волосы растрёпаны, глаза воспалены от слёз. — Для меня это одно и то же!
— Оксаночка… ну зачем ты так остро реагируешь? Это просто формальность была… Она забеременела… Родители настояли… Я был вынужден…
— Надо было сказать мне об этом! Предупредить хотя бы!
— Ну зачем тебя лишний раз расстраивать?.. Это ведь ничего между нами не меняет… Ты же знаешь: люблю только тебя…
— Молчи… – прошептала она едва слышно.
Она отключила звонок и долго сидела в тишине прихожей. Потом подошла к шкафу: там висели его рубашки – две штуки – мятые и пропитанные запахом его одеколона.
Сняв их с плечиков, она бросила одежду на пол.
— Значит «ничего не меняет», да?.. А я три года ждала предложения…
Телефон снова завибрировал – звонил Иван. Она посмотрела на экран и выключила звук вызова.
Прошла на кухню и поставила чайник греться. Постепенно руки переставали трястись; мысли становились яснее. Она открыла нижнюю полку шкафа и достала заначку – пять тысяч гривен, которые откладывала на отпуск вдвоём с ним.
— На такси хватит… И на цветы тоже…
Она переоделась в своё лучшее платье – тёмно-синее; именно то самое Иван называл «тебе очень идёт». Подкрасила губы помадой и уложила волосы аккуратно назад. В зеркале отражалась уже другая женщина – собранная и решительная.
Телефон продолжал назойливо звонить снова и снова – но она игнорировала вызовы.
Взяла сумочку с ключами; у выхода задержалась взглядом на его тапочках у двери… Подняла их без сожаления и выбросила прямо в мусорное ведро рядом:
— Хватит этого спектакля…
И вышла из квартиры без оглядки.
Иван жил неподалёку – в старой пятиэтажке на улице Гагарина; снимал там однокомнатную уже несколько лет подряд. Поднимаясь по знакомой лестнице с запахом кошек и облупленной краски стен, Оксана вспоминала все те разы: как приносила ему еду домой после работы… варила борщ… стирала носки…
Нажала кнопку звонка у двери… Долго никто не отзывался…
