Пятьдесят тысяч. Леся усмехнулась с горечью. Для него это действительно пустяк — ведь платить придётся ей. Как всегда.
Где-то глубоко внутри зашевелилось раздражение — не бурное, как прежде, а холодное, трезвое. Леся медленно наклонилась, подняла нож и положила его в раковину. Не торопясь вымыла руки и вытерла их полотенцем.
В голове крутилась одна мысль: дело не только в деньгах. И даже не просто в обмане. Это было предательство самой сути их отношений — того доверия, которое она так долго и упорно выстраивала между ними.
Тарас всё ещё болтал по телефону, смеялся над какой-то шуткой брата. А Леся стояла у окна, глядя на вечерний пейзаж города, и чувствовала: что-то внутри неё необратимо изменилось. Словно стекло дало трещину — пока ещё держится, но стоит лишь слегка задеть…
И вдруг она поняла: ни злости, ни боли уже нет. Осталась только усталость и удивительно ясное ощущение — так больше продолжаться не может. И не будет.
Кафе «У Лариси» всегда было их местом встречи. Уже пятнадцать лет каждую среду Леся приходила сюда встречаться с Орисей — подругой со школьной скамьи. Сегодня она пришла раньше обычного, заказала травяной чай и наблюдала за тем, как дождевые капли скатываются по стеклу.
— Леночка, что ты такая хмурая? — Орися появилась внезапно, стряхивая капли дождя с зонта. — Я тебя через окно увидела — сидишь вся какая-то потухшая.
Леся натянуто улыбнулась, пока подруга устраивалась напротив неё за столиком. В другой день она бы отшутилась или сослалась на плохую погоду или усталость после работы… Но сегодня внутреннее напряжение прорвало плотину:
— Понимаешь… я всю жизнь работала не покладая рук, верила: мы вместе строим общее будущее… — голос дрогнул от предательской эмоции. — А сейчас чувствую себя просто кошельком на ножках.
Орися молча положила ладонь поверх её руки. Подошла официантка и поставила перед ней чашку кофе — видимо, подруга успела сделать заказ заранее.
— Он снова? — тихо спросила Орися.
Леся кивнула:
— Вчера случайно услышала разговор по телефону… Он перевёл брату ещё пятьдесят тысяч гривен. Тайком от меня… И знаешь что самое страшное? — она судорожно вдохнула воздух. — Я даже не удивилась… Как будто ждала этого заранее.
— Лесь… — Орися замолчала на мгновение, будто взвешивая каждое слово перед тем как сказать: — Ты сама приучила его к этому… Он уверен: ты всегда прикроешь его спину.
— Что значит “я приучила”?! — возмущение вспыхнуло в груди Леси волной протеста.
— А кто все эти годы без слов закрывал долги? Кто делал вид перед всеми, что всё хорошо? — в голосе подруги звучало не осуждение, а лишь усталое сочувствие и понимание ситуации. — Ты сама позволила ему считать твои деньги общими… а свои он оставлял себе.
Леся хотела возразить… но слова застряли в горле и растворились в тишине между ними. В сказанном Орисей была своя правда – горькая до боли правдивая истина.
— И что мне теперь делать?.. – прошептала она скорее себе самой нежели вслух.
— А ты как думаешь?
Леся смотрела сквозь стекло на улицу: дождь усилился до настоящего ливня; прохожие спешили укрыться от непогоды – кто газетой прикрывался, кто сумкой…
Почему-то эта сцена показалась ей символичной: все бегут куда-то от проблем… прячутся…
— Знаешь… кажется я больше не хочу быть зонтом для всей его семьи…
Орися кивнула с пониманием:
— Давно пора это понять… Давно пора…
В банке её встретил прохладный воздух кондиционера и приветливая улыбка молодой сотрудницы за стойкой регистрации клиентов. Через час Леся вышла на улицу с папкой документов в руках – крепко прижимая её к себе словно щит от сомнений внутри себя самой… Но это была уже не тревога – это была решимость действовать дальше без оглядки назад.
Вернувшись домой, она аккуратно убрала папку в ящик письменного стола; достала чистую скатерть с васильками – ту самую свадебную от мамы; разложила её по столу ровно-ровно; разгладила складки ладонями; разложила документы один за другим перед собой… Села ждать.
Ровно в половине шестого щёлкнул замок входной двери – Тарас никогда раньше так рано домой не возвращался: обычно задерживался допоздна у себя в проектном бюро… Видимо почувствовал неладное?
— Лесь?.. – его шаги звучали непривычно тяжело по коридору квартиры – Машина твоя у подъезда стоит… значит ты дома…
Она молчала… смотрела на часы над холодильником – старенькие часы ещё бабушкины со стороны мужа… Двадцать лет они отсчитывали их совместную жизнь вместе…
