Тарас остановился на пороге кухни. Его взгляд скользнул по скатерти — подарок матери, который он никогда не любил, считал чересчур простоватым, — затем задержался на бумагах.
— Это ещё что такое? — он шагнул ближе к столу, прищурился, вчитываясь в строки. Лицо наливалось гневом. — Ты что себе позволяешь?
— Сядь, — Леся говорила негромко, но уверенно. В горле першило от напряжения. — Нам нужно поговорить.
— Поговорить?! — он выхватил верхний лист. — Ты… ты закрыла наш общий счёт? Перевела все средства? Да как ты могла…
— Как осмелилась? — она усмехнулась с горечью. — А как ты мог годами обманывать меня? Как мог считать мои деньги своими?
— Но мы же семья! Брат…
— А я кто тебе, Тарас? — она впервые за весь разговор подняла глаза. — Кошелёк с ногами?
Он тяжело опустился на стул и сжал бумагу в руках:
— Леся… зачем так резко… Мы ведь всегда жили…
— Нет, не “мы”, — покачала она головой. — Я жила ради работы. Ради тебя и твоих родных. А ты просто тратил и лгал.
— Я не лгал! — он ударил кулаком по столешнице. Чашка подпрыгнула, ложка звякнула о фарфор. — Я помогал! Ты сама говорила: близким надо помогать!
— Помогать, да… а не содержать полностью, — кивнула она устало. — Всё, Тарас. У меня больше нет сил.
Она поднялась со стула; ноги предательски дрожали под тяжестью решения. Взяв свою чашку:
— Теперь твои финансы только твоя забота. Хочешь – трать хоть на кого угодно. Только без меня.
— Да ты… да это же шантаж! Ты просто хочешь мной управлять!
Леся поставила чашку в мойку; на белом фарфоре остались тёмные пятна от чая – словно трещины в их браке.
— Нет, Тарас… я просто больше не хочу быть твоей кредиткой.
Её шаги стихли в коридоре. На кухне остался только он – растерянный и злой, с измятым листом бумаги в руке и под мерное тиканье часов, которые всё ещё отсчитывали время их жизни вместе… Только теперь будто бы вспять.
Сигнализация коротко пискнула дважды – машина отказалась заводиться. В третий раз повернув ключ зажигания, Тарас услышал лишь хриплый звук двигателя и тишину вслед за ним. Проклятый аккумулятор! Он ударил ладонью по рулю и потянулся за телефоном.
— Автосервис “Мастер”, слушаю вас, — голос на том конце был уставшим.
— Добрый день… Похоже, аккумулятор умер окончательно…
— Новый нужен будет. Примерно пятнадцать тысяч гривен плюс установка выйдет.
Тарас машинально полез за кошельком… и замер: карта почти пуста – после разговора с Лесей даже кофе себе позволить не мог на работе… До зарплаты ещё неделя.
— Слушайте… а можно как-то в долг…
— Нет уж, извините,— перебил механик без колебаний.— Только наличными или картой.
Пришлось выйти из машины под моросящий дождь; капли пробирались под воротник куртки холодными пальцами осени. Он достал телефон и открыл контакты: брат… Не вариант – сам постоянно просит взаймы; друзья… После последних “одолжи до получки” трубку уже редко кто снимал.
“Может позвонить Лесе?” – пронеслось предательской мыслью в голове… Но тут же отогнал её прочь: нет уж! Ещё унижаться перед ней?
Он набрал номер:
— Братец… выручи хоть сейчас?.. Машина сломалась… деньги нужны срочно…
На том конце повисло молчание; потом раздалось неловкое покашливание:
— Тарас… ну ты ж знаешь – у самого туго пока… Может это ты мне поможешь?
Что-то оборвалось внутри него окончательно: столько раз выручал всех – брата, друзей… А когда самому стало трудно…
— Забудь,— коротко бросил он и сбросил вызов.
Дождь усилился; капли стекали по лицу вперемешку с усталостью и злостью к самому себе… Перед глазами стояло лицо Леси с тем самым взглядом: “Я устала быть твоей кредитной картой”.
Телефон лежал на журнальном столике – чёрный экран молчаливо отражал пустоту вечера. Тарас сидел один в темноте гостиной и бессмысленно пролистывал список контактов: пятьдесят два имени среди избранных… Ни одного звонка за последнюю неделю…
Вот брат – “Назар”. Тридцать исходящих за год с пометкой “перевод”. А входящие? Всего три раза звонил сам – когда снова требовались деньги…
“Данило” – старый товарищ со стройки: пятнадцать переводов подряд… И ни одного ответа теперь…
“Никита-одноклассник”. Десяток сообщений вроде “перехвати до аванса”… И ни одного “как дела?” или хотя бы благодарности…
Из кухни донёсся звон посуды – Леся готовила ужин для себя одной: последние две недели они ели порознь…
Он вдруг прошептал вслух:
— Леся…
Поднялся медленно со своего места и подошёл к дверному проёму кухни:
— Прости меня… Я правда раньше не понимал всего того груза, который ты несла одна все эти годы…
