Она застыла у плиты, не оборачиваясь.
— Знаешь, — голос Тараса дрогнул, — я думал, что делаю всё ради семьи. А на деле… просто разменивал твоё доверие по мелочам.
Леся медленно вытерла руки полотенцем. В мягком свете лампы её лицо выглядело уставшим и постаревшим.
— Двадцать лет, — наконец произнесла она, повернувшись к нему. — Я ждала этих слов два десятилетия.
Тарас сделал шаг вперёд:
— Я всё изменю. Обещаю тебе.
— Обещания… — с горечью усмехнулась она. — Их-то я за эти годы слышала немало.
— Нет, теперь всё иначе, — он покачал головой. — Я уже начал действовать.
Он достал телефон и открыл банковское приложение:
— Смотри сам. Я ограничил Назару доступ к своей карте. И Данилу тоже. Больше никаких “до аванса”.
Леся внимательно посмотрела на него. В её взгляде промелькнуло что-то новое — не прощение ещё, но возможно… надежда.
В разгар рабочего дня зазвонил телефон. Тарас взглянул на экран: Роман, старый товарищ по университету. Сердце сжалось — он уже догадывался о причине звонка.
— Тарасик, друг! — голос Романа звучал сладко и обволакивающе. — Как ты? Сто лет не пересекались!
— Всё нормально, — Тарас откинулся в кресле и уставился в потолок кабинета. — Что случилось?
— Да вот… ситуация такая… До зарплаты неделя осталась, а у дочери день рождения… Выручишь? Тысяч тридцать?
Раньше он бы без колебаний потянулся к телефону и перевёл деньги через приложение банка. Леся потом как-нибудь выкрутится с бюджетом – она всегда так делала…
Но перед глазами всплыло её лицо: усталое, с еле заметной тенью боли в уголках губ.
— Прости, Роман… нет.
— Как это “нет”? — в трубке повисло молчание удивления. — Ты же всегда помогал… Может хоть немного?
— Нет, Роман, разбирайся сам.
Он сбросил вызов и несколько минут сидел неподвижно с телефоном в руке перед погасшим экраном. Внутри было пусто: ни угрызений совести, ни сожаления – только тишина.
Затем он достал бумажник и пересчитал наличные купюры. Может купить Лесе цветы? Нет… глупость какая-то – она ведь не ради букетов прожила с ним двадцать лет.
Тарас открыл органайзер и записал: “Перевести 15 тысяч на коммунальные”. Вздохнул облегчённо – мелочь вроде бы… но как будто первый шаг в нужном направлении.
Утренний свет наполнял кухню теплом. Через открытое окно проникал прохладный ветерок и шевелил занавески – те самые простые шторы, которые Леся повесила ещё весной. Тогда Тарас ворчал: мол слишком простенькие… А теперь смотрел на их мягкое движение и думал о том уюте, который они создают.
— Кофе будешь? — Леся достала две чашки с полки без лишних слов – просто поставила их рядом как раньше.
— Я сам приготовлю, — Тарас поднялся из-за стола. — Отдохни немного.
Она удивлённо вскинула брови, но подчинилась и присела за столик. А он возился с туркой так же аккуратно и неспешно, как когда-то учила его тёща: “Три ложечки кофе… щепотка корицы… доводи до кипения медленно…”
— Знаешь… я тут размышлял вчера ночью… — он следил за тем как поднимается пенка в турке.— Не уверен пока что смогу исправить всё сразу… Но хотя бы попытаюсь начать правильно…
Леся молчала; лишь пальцы тихонько постукивали по столешнице – старая привычка всякий раз при волнении или тревоге…
— Позвонил вчера в банк,— продолжил он уже разливая кофе по чашкам.— Открыл счёт для оплаты коммуналки… Привязал туда свою карту для автоматических платежей…
Она кивнула едва заметно:
— Главное не слова… а действия, Тарас…
Он согласился:
— Именно поэтому я сделал ещё кое-что…
Поставив перед ней чашку кофе на столик рядом с рукой Леси, он снова взял телефон в руки; пара движений пальцем – список контактов появился на экране:
— Вот смотри: все номера тех людей куда уходили деньги раньше… Я их удалил навсегда…
Она подняла взгляд впервые за долгое время прямо ему в глаза:
— Даже брата?
Он утвердительно кивнул:
— Особенно его…
За окном коротко просигналила машина; где-то вдали залаяла собака – обычное утро обычного дня… Только воздух будто стал легче – словно рассеялось что-то тяжёлое между ними копившееся годами…
Тарас обхватил ладонями горячую чашку:
— Знаешь что труднее всего оказалось? Не деньги даже… И не отказывать друзьям… Самое тяжёлое было осознать насколько близко я был к тому чтобы потерять тебя из-за собственной слепоты…
Леся протянула руку через столик и легко коснулась его пальцев:
— Ты ещё не потерял меня… Пока нет…
