Павел медленно снял очки, словно они мешали ему ясно видеть происходящее. Лицо его побледнело, но он не произнёс ни слова — лишь слегка кивнул, будто соглашаясь с чем-то важным.
На кухне Александра усадила Тараса на табурет. Мальчик крепко сжимал ложку в кулаке, его взгляд всё ещё метался по сторонам с настороженностью. Однако вскоре голод взял верх — он принялся есть быстро и с жадностью.
Александра мягко гладила его по голове, шепча успокаивающе:
— Не спеши, это всё твоё. Никто у тебя не отнимет.
Павел стоял у окна, слегка повернувшись в сторону улицы, будто наблюдая за дождём за стеклом. Но взгляд его снова и снова возвращался к ребёнку. Казалось, он хотел что-то сказать, но никак не мог решиться — только тяжело вздыхал. Александра понимала: отец явно переживает и размышляет о том, как теперь быть и где искать родных мальчика.
Когда Тарас наконец доел, Александра отвела его в свою комнату. Он забрался под одеяло, прижался лицом к подушке и почти сразу уснул. На щеках ещё блестели следы слёз, но дыхание стало ровным и спокойным. Александра постояла рядом немного, поправила одеяло — её сердце наполнилось неожиданной нежностью, почти материнской.
— Бедняжка… — прошептала она. — Как же ты испугался…
Тихо притворив дверь за собой, она вернулась в гостиную. Там у окна в кресле сидел отец. Он выглядел бледным; плечи опущены, руки крепко сжимали подлокотники кресла; взгляд был устремлён вниз — будто именно там скрывались ответы на мучающие вопросы.
— Папа? — осторожно окликнула Александра. — Что случилось? Ты как будто привидение увидел…
Он медленно поднял глаза на дочь — и ей вдруг стало тревожно: в этом взгляде не было ни привычного тепла, ни спокойствия. В нём сквозили растерянность и боль… И что-то ещё — тревожный намёк на тайну, которую он никак не решался озвучить.
— Всё нормально… — хрипло произнёс он с усилием вернуть себе обычный тон голоса. Но Александра видела: ничего нормального сейчас нет.
— Папа… — тихо сказала она и присела рядом на край кресла. — Я же чувствую: ты что-то скрываешь от меня… Расскажи мне всё.
Павел долго молчал; казалось, каждое слово давалось ему с трудом. Он несколько раз глубоко вдохнул и провёл рукой по лицу так, словно хотел стереть воспоминания вместе с усталостью… Но затем заговорил негромко:
— Ты ведь думаешь, Александра… что ты у меня одна? Правда ведь?
Он посмотрел ей прямо в глаза; там мелькнула тень боли такой силы, какую она никогда прежде не видела у него.
— Конечно… А разве это не так? — удивилась девушка.
Ответ прозвучал так неожиданно для неё, что сердце пропустило удар:
— Нет… У меня был ещё сын… Роман…
— Сын?.. — переспросила она ошарашенно. — Но почему я никогда об этом не знала?
Павел снова тяжело вздохнул и начал рассказывать:
— Это было очень давно… Ещё до того как я встретил твою маму… Тогда я был женат на женщине по имени Вероника… Мы жили скромно… но были счастливы по-настоящему… Когда нашему сыну исполнилось три года… я возвращался из командировки поездом… И тогда познакомился с Іриной… Мы оказались в одном купе…
Александра слушала затаив дыхание; казалось даже воздух вокруг стал гуще от напряжения момента.
— Она была словно заколдованная… Понимаешь?.. Мы начали встречаться: кинотеатры… рестораны… театр… Она умела говорить так проникновенно… смотрела так глубоко… что мне казалось – земля уходит из-под ног… Я потерял голову – взрослый мужчина! А потом Ірина сказала: либо мы женимся – либо расстаёмся навсегда…
Я даже не колебался тогда: тем же вечером признался Веронике во всём… подал документы на развод… и ушёл к Ірине…
Слёзы выступили на глазах Александры – мама всегда была для неё воплощением доброты и тепла… А теперь привычный мир трещал по швам – открывая другую правду о прошлом семьи…
