У меня все поплыло перед глазами.
— Что ты говоришь, мама?
— А то и говорю! — мать резко указала на меня пальцем. — Она меня тут насильно держит и кормит чем попало! Разбирайтесь уже…
Ганна что-то помечала в своем блокноте. Я опустилась на стул — ноги подкашивались.
— Мам… я тебя не удерживаю, — тихо произнесла я. — Если тебе здесь не по душе, ты в любой момент можешь вернуться к себе.
— Куда возвращаться? Там теперь Михайло с Марией живут, это уже их жилье.
— Это же твоя квартира! — напомнила я, решив, что мама просто запуталась или оговорилась.
— Была моей! Я же им ее отдала, дарственную подписала! А к тебе переехала потому, что ты сама звала. Так Михайло сказал! Сама пригласила — и теперь обижаешь!
Мама расплакалась. Но этот образ бедной старушки больше не вызывал у меня сочувствия. Вдруг стало ясно: все происходящее было спланировано заранее, и мама участвовала в этом наравне с братом и его женой.
Когда Ганна ушла (пообещав «во всем разобраться»), я набрала Михайло.
— Ты действительно настоял на том, чтобы мама оформила дарственную? Ты серьезно?
— А что такого? Нам ведь нужна квартира. Продадим обе жилплощади и купим нормальную квартиру для всей семьи. Это же мое наследство в любом случае.
— И мое тоже!
— А тебе зачем? Оксана, у тебя ведь всё есть: квартира своя, работа стабильная… А у меня дети.
***
Я завершила разговор и направилась к матери. Она сидела на диване в гостиной и смотрела в темный экран телевизора.
— Мам, завтра утром я отвезу тебя к Михайлу.
— Он меня не примет…
— Примет. Теперь у него не одна квартира. А я… Я устала от вас всех до предела.
Она взглянула на меня неожиданно трезво:
— Жестокая ты стала, Оксана… Родную мать из дома гонишь…
— Нет, мам. Я просто возвращаю тебя туда, куда ты сама захотела — к Михайлу и Марии. Вот вам флаг в руки — живите вместе счастливо.
На следующее утро я собрала мамины вещи и вызвала такси. Всю дорогу она молчала. Лишь у подъезда своей бывшей квартиры вдруг произнесла:
— Значит, не простишь?
— Прощу… Но жить так больше не смогу.
Дверь открыл нам не сразу Михайло. За его спиной мелькнула растрепанная Мария с младенцем на руках.
— Оксана?! Ты чего удумала? — удивился он.
— Возвращаю тебе то, что теперь принадлежит тебе: квартиру… и маму вместе с ней. Теперь она твоя забота. Пусть жалуется тебе в органы опеки — мной больше никто пользоваться не будет!
Я повернулась и пошла к лифту под гул голосов брата и его жены за спиной. Не обернулась ни разу.
Вернувшись домой, первым делом позвонила Денису:
— Всё… теперь я свободна. Хочешь увидеться вечером?
Может быть, мой поступок был резким… но сожалений у меня нет (все события вымышлены).
