«Зачем тебе это надо?!» — возмущалась Галина, пытаясь защитить своего внука от новой семьи сына

Скрытая ненависть может обернуться неожиданной нежностью.

— Я очень переживаю за внука, — прошептала Галина, понизив голос. — Он стал раздражительным, плохо спит. Говорит, что дома ему неуютно: приёмные дети отбирают у него игрушки, а мама всё время на их стороне. Я понимаю, она старается для них, но ведь родного сына обделяет! Посмотрите его, пожалуйста. Может быть, у него давление скачет из-за стресса?

Участковый педиатр, давно знавшая Галину как «внимательную бабушку», регулярно приводящую Остапа на осмотры, пообещала уделить внимание.

Навещая семью под предлогом помощи (а делать это она стала всё чаще), Галина устраивала негласные ревизии.

— Оксана, а почему у Тараса новые джинсы? А Остап донашивает старые?

— Тарас — подвижный ребёнок, порвал прежние. Пришлось купить другие, — спокойно объясняла Оксана. — А Остапу зачем новые? Эти ещё в хорошем состоянии и сидят отлично.

— Всё время ты ущемляешь Остапа!

Галина постоянно искала признаки несправедливости к своему родному внуку. Если между Остапом и Тарасом возникал конфликт — виноватым оказывался Тарас. Когда Оксана покупала шоколадку детям на троих, Галина тут же шептала Остапу:

— Видишь? Раньше тебе целую давали. А теперь делят между всеми.

Сначала Оксана старалась сохранять спокойствие. Но со временем начала срываться. И это только подливало масла в огонь для Галины: пусть сын сам увидит, какую стерву он привёл в дом! А там и до развода рукой подать… Тогда и дом останется целиком её любимому Остапчику — единственному настоящему наследнику.

Как говорится: беда не приходит одна. Сначала эти приёмные дети… А потом и сама Галина поскользнулась на только что вымытом ею полу и сломала шейку бедра. За этим последовали больница, операция и тяжёлый диагноз: «Полная неподвижность на несколько недель с последующей длительной реабилитацией». В слезах она позвонила сыну.

— Мама… я не могу бросить работу… У нас просто не будет средств к существованию! У меня смены по двенадцать часов… Мыть тебя, переодевать… я физически не справлюсь! — начал оправдываться Маркиян.

Галине стало горько до глубины души: ведь когда он болел ребёнком — она ночами сидела у его кровати; отказывала себе во всём ради него… И теперь вот так?

— И что же мне теперь делать? Нанимать сиделку? Дожили! Никому я больше не нужна…

— Ну перестань! Оксана будет за тобой ухаживать. Она всё равно дома с детьми… Мы уже договорились.

У Галины зазвенело в ушах от возмущения. Нет! Только не это! Быть обязанной этой женщине?! Видеть её снисходительный взгляд каждый день? Чувствовать себя беспомощной перед той самой Оксаной?.. Это было хуже любой боли.

Но выбора у неё не оставалось. Её привезли домой из больницы и устроили в её собственной комнате с видом на яблоню в саду — ту самую яблоню она когда-то посадила специально для Остапа. Так начались унизительные дни зависимости и молчаливого страдания.

Оксана заходила без улыбки, но и без злобы: спокойно перестилала постельное бельё, приносила судно или аккуратно протирала тело влажной губкой. Галина молчала с плотно сжатыми губами и отворачивалась к стене; каждое прикосновение будто обжигало её достоинство.

Но самым тяжёлым было то, что Оксана почти никогда не приходила одна: рядом всегда были дети. Родной Остап забегал ненадолго — чмокал бабушку со словами «Привет!» — и тут же зарывался взглядом в экран телефона. Зачем они вообще купили ему эту игрушку?..

— Остапчик, подержи тазик немного… — просила Оксана.

— Подожди немного… У меня сейчас босс в игре! — неизменно отвечал он без отрыва от экрана.

Продолжение статьи

Антон Клубер/ автор статьи

Антон уже более десяти лет успешно занимает должность главного редактора сайта, демонстрируя высокий профессионализм в журналистике. Его обширные знания в области психологии, отношений и саморазвития органично переплетаются с интересом к эзотерике и киноискусству.

Какхакер