Она дала сигнал, запустив механизм бюрократической системы, и теперь этот механизм, наконец-то, пришёл в движение.
Что именно подтолкнуло её поехать в квартиру сына — оставалось загадкой: она точно знала, что он на работе. Тем не менее она вызвала такси и отправилась туда. Дверь открыла Оксана, а за ней тут же выбежали дети.
— Галина! Ты уже ходишь! — радостно воскликнула Люба и крепко обняла Галину. — Мы так скучали по тебе!
Слово «Галина» прозвучало как нечто совершенно естественное. Это словно обожгло её изнутри. Вся привычная броня — раздражение, подозрительность — мгновенно включилась.
— Оксана! — резко повернулась она к невестке. — Это ты им внушила? Чтобы я растрогалась и отдала деньги на новую квартиру? Даже не мечтай! Пусть их обратно в приют возвращают!
Наступила гнетущая тишина. Лицо Оксаны застыло, словно вырезанное из камня. Но прежде чем она успела что-либо ответить, вперёд несмело шагнула Люба. Она смотрела на Галину своими большими глазами, слишком серьёзными для ребёнка.
— А можно я всё равно буду вам открытки присылать на праздники? — едва слышно спросила девочка.
Галина растерялась.
— Какие открытки?
— Ну… если нас обратно заберут в приют. Я бы вам писала… тогда все будут завидовать мне: у меня ведь есть бабушка.
Будто пелена спала с глаз Галины. Она посмотрела на испуганное лицо Тараса, который приобнял сестру за плечи; на свою невестку, которая из последних сил сдерживала слёзы ради детей.
И что-то внутри неё оборвалось. Все накопленные годами обиды, гордость и страх рассыпались под тяжестью одного простого детского желания. Сделав глубокий вдох, она решилась на поступок, который ещё недавно счла бы безумием.
— Я перееду к вам в квартиру. А вы берите детей и идите жить в мой дом. Он просторный — всем хватит места. И органы опеки больше ничего не смогут предъявить.
В комнате повисла звенящая тишина. Нарушила её снова Люба:
— А почему мы все вместе не можем жить в большом доме?
Оксана больше не смогла сдерживаться — слёзы хлынули сами собой.
— Мама… спасибо! Я думала… Впрочем, это уже неважно… Спасибо огромное! Но Люба права: я согласна только при одном условии — если мы будем жить там все вместе.
Это стало последней каплей: Галина закрыла лицо ладонями и впервые позволила себе плакать по-настоящему — тихо и горько. Оксана поспешно увела детей в их комнату и вернулась к свекрови; усадила её на кухне и заварила чай с ромашкой.
— Я недостойна… — сквозь слёзы прошептала Галина. — Оксана… это я написала тот донос… И соседи жаловались тоже из-за меня… Всё это моя вина…
Она ожидала упрёков или хотя бы осуждения вслух. Но вместо этого Оксана просто подошла ближе и обняла её крепко.
— Я знала… Догадывалась давно…
— А Маркиян?.. — с тревогой спросила Галина шёпотом.
— Ему знать необязательно… Пусть это останется между нами… Давайте просто попробуем начать всё сначала…
В тот вечер Галина впервые осталась ужинать у семьи сына без его присутствия дома. Остап наконец оторвался от телефона и стал показывать замок из конструктора лего, который они собрали вместе с Тарасом. Люба вручила Галине свой рисунок – портрет бабушки – и призналась ей о своей мечте завести щенка: родители пока против этого желания.
Галина лукаво улыбнулась:
— Ну а мне-то никто ничего запретить не может… Щенок у нас будет!
И когда Люба обняла её крепко-крепко, Галина вдруг поняла: ей это даже приятно…
