Мартин не прекратил видеться с сыном. Время от времени он гулял с ним, приносил подарки. Однако всё это неизменно вызывало недовольство Ларисы: не туда повёл, не то купил — и так каждый раз. В итоге Мартин стал просто передавать деньги матери на нужды ребёнка.
А Мария так и не появилась. Она позвонила лишь затем, чтобы сообщить: вышла замуж. И ребёнок ей больше не нужен. Как, впрочем, и её новому супругу.
— Можете отдать его в приют, — произнесла она ласковым голосом и оборвала разговор.
Прошло пять лет. Ярослав продолжал жить с бабушкой. Лариса яростно оберегала его от общения со второй бабушкой, реагируя на неё как хищник на угрозу. Позже той женщины не стало, и Ярослав остался полностью под опекой Ларисы. Именно этого она добивалась — но именно это со временем стало для неё тяжким бременем. Порой ей казалось, что она всей душой ненавидит внука.
С каждым годом мальчик становился всё более своенравным. Он игнорировал бабушкины слова, учёбу забросил совсем: сбегал с уроков и подолгу прятался в школе — то в туалете, то в кладовке под лестницей среди швабр и тряпок уборщицы — лишь бы избежать занятий, где его стабильно ждали двойки.
Учителя звонили бабушке, писали ей сообщения и вызывали в школу — но всё безрезультатно. Ярослав ругался грубой бранью и курил за зданием школы. Однажды Ларисе даже показали видеозапись с камеры наблюдения.
— И это всего лишь десять лет… — сказала директор устало снимая очки и потирая глаза пальцами. — Что же будет дальше?
Лариса пыталась проводить с мальчиком серьёзные разговоры о жизни, но почти всегда они заканчивались ссорами. В один из дней конфликт достиг апогея: Ярослав ушёл из дома.
— Всё! Забирай своего сына! У меня больше нет сил! Такой внук мне ни к чему! — заявила Лариса сразу после того как переступила порог квартиры Мартина и Анастасии. Они поженились четыре года назад; сейчас Анастасия была беременна — восьмой месяц уже шёл. Бросив скептический взгляд на округлившийся живот (в её глазах читалось сомнение: «а точно ли это ребёнок Мартина?»), Лариса прошла внутрь комнаты и тяжело опустилась на диван.
— Пока он ещё в школе, я пришла к вам… Вчера чуть удар меня не хватил! Сбежал куда-то… до ночи искала… обзвонила всех подряд… Пришёл только к восьми вечера! Есть отказался, закрылся у себя… Ни слова со мной не сказал… С утра еле отправился в школу… — начала она свой рассказ.
Мартин стоял рядом молча; он взял выходной специально для этого дня и напряжённо слушал мать.
— Ему нужен строгий подход… Мужская рука нужна! Отец ему необходим!
После этих слов женщина закрыла лицо ладонями и разрыдалась:
— Да лучше уж действительно отдать его в интернат… Так всем будет легче… Я ведь совсем по-другому себе это представляла! Мне такой внук ни к чему! Это позор какой-то… просто наказание!
— А кто сделал его таким? Ты подумай об этом… мама… — тихо произнёс Мартин.
Ответа он так и не услышал.
— Мы не можем взять его к себе… — сказала Анастасия спокойно. — У нас скоро появится малыш… Я одна просто не справлюсь…
Лариса вскоре ушла домой: ведь скоро должен был вернуться из школы Ярослав.
— И куда же теперь? В приют? При живых родителях да ещё бабушке? — прошептал Мартин себе под нос, сидя с головой между ладоней. — Эх ты… Ромка…
— Ну хорошо… Попробуем… Надо хотя бы попытаться… — твёрдо произнесла Анастасия, поглаживая свой заметно округлившийся животик. Ей вдруг стало по-настоящему жалко мальчика.
— Курить у нас нельзя – забудь об этом сразу же! У меня ребёнок будет – а потом тем более нельзя будет даже думать об этом! – строго предупредила Анастасия Ярослава.
— Ну ладно… — буркнул тот угрюмо. – Это бабка наговорила про сигареты? Да я уже бросил давно!
— И матом тоже нельзя ругаться – мы этого здесь не приемлем,— развела руками Анастасия.— И ещё кое-что: у тебя появится новая обязанность…
— Какая ещё обязанность? – насторожился мальчик.
— Мы собираемся завести собаку. Ты будешь за ней ухаживать: кормить её будешь ты сам, выгуливать тоже тебе придётся – ну а воспитывать тем более тебе поручим!
— Правда?! – глаза Ярослава округлились от неожиданности; он едва поверил своим ушам.
Анастасия решилась сказать это на свой страх и риск – надеясь на поддержку мужа. Когда-то Мартин упоминал ей вскользь о том, что мальчик очень мечтал о щенке – но эта мечта так никогда и не сбылась: главным препятствием была аллергия Ларисы на шерсть животных; она категорически запрещала даже говорить о собаках дома.
