Семья Гриценко жила в напряжённом ожидании грядущего конфликта. Причиной тому была Оксанка — мать семейства, женщина, частично парализованная после инсульта.
Прошло уже десять лет с того момента, как болезнь поразила её. Тогда ещё можно было восстановить здоровье, но она выбрала иной путь.
Оксанка отказалась от массажа, устроила скандал в реабилитационном центре и сбежала оттуда, предпочтя беспомощность под прикрытием заботы мужчин своей семьи.
Её супруг Любомир и трое взрослых сыновей — Сергей, Данило и Богдан — сначала ухаживали за ней из сострадания, а затем — из страха перед её истериками, криками и бесконечными капризами.
Вместо того чтобы стремиться к выздоровлению и вернуть себе подвижность, Оксанка овладела другим искусством — искусством манипулировать близкими.
Её вселенная сузилась до стен квартиры, где она чувствовала себя хозяйкой положения.
«Открой окно! Закрой! Принеси воды! Плед подай! Ноги укрой!» — её голос звенел по квартире без умолку: резкий и требовательный.
Любомир, человек немногословный и измученный годами ухода, превратился в тень жены — сиделку и исполнителя всех прихотей.
Сыновья старались держаться подальше: средний — Сергей — взял кредит на жильё и перебрался в собственную квартиру, наведываясь к матери лишь время от времени; младший Данило проводил летние месяцы в доме за городом; старший жил отдельно со своей супругой Кристиной и двумя маленькими детьми.
Кристина оказалась единственной женщиной в окружении Оксанки, которую та не смогла подчинить. Попытки диктовать ей условия или давать советы по воспитанию детей разбивались о спокойную уверенность невестки.
Кристина мягко отклоняла любые попытки давления и незаметно переводила разговор на другую тему. В итоге их общение свелось к редким телефонным звонкам два-три раза в неделю — ровно настолько часто, насколько позволяло терпение Кристины.
