Жизнь Тараса и Оксанки казалась безоблачной. Однако за внешним благополучием скрывалась одна боль — за семь лет совместной жизни у них так и не появилось детей.
Когда супруги перешагнули тридцатилетний рубеж, Оксанка всё чаще задерживала взгляд на играющих в парке малышах, и в её глазах появлялась тень грусти.
Тарас пытался не выказывать своих чувств, но, наблюдая за племянниками, он невольно выдавал ту же самую тоску.
Они обратились к специалистам, прошли все необходимые обследования, и заключение врачей оказалось суровым и беспощадным: причина — мужское бесплодие, полное и необратимое.
С тех пор их мир словно сжался до размеров кабинета, залитого холодным светом ламп.
Тарас чувствовал себя опустошённым, разбитым. Оксанка, крепко сжав его ладонь, смотрела вперёд с каким-то непонятным, но твёрдым намерением.
— Тарас, это ещё не приговор, — произнесла она тем же вечером. — Есть другой путь. ЭКО. С донором.
— Чужой ребёнок? Оксанка, я не смогу… — он отпрянул, словно от удара.
— Это будут наши дети! — горячо возразила она. — Моя кровь, моя плоть. Они родятся из моей любви к тебе. С первой минуты ты станешь их отцом. Единственным. Настоящим.
Она говорила с пылом, почти с отчаянием, убеждая, что никто и никогда не должен узнать правду.
И Тарас, сломленный болью и охваченный желанием подарить счастье своей жене, дал согласие.
Он ухватился за эту надежду, как за последнюю возможность. Так было принято молчаливое, но непростое решение.
Прошёл год, и у них появилась на свет Юлия. Девочка с угольно-чёрными волосами и ясными голубыми глазами — точь-в-точь как у Оксанки в детстве.
А ещё спустя два года родился Ярослав — снова копия матери: те же непокорные кудри, тот же выразительный взгляд.
