Тарас изо всех сил стремился быть заботливым отцом. Он не смыкал глаз по ночам, кормил малышей с ложечки, терпеливо убаюкивал.
Дети были чудесны, но в глубине души он ощущал их отчуждённость. Однако мужчина гнал от себя эти мысли, напоминая себе о принятом решении.
Единственным человеком, кто не разделял всеобщего умиления, оставалась свекровь — Светлана.
Женщина с твёрдым характером, проницательным взглядом и убеждениями, укоренившимися ещё в послевоенные годы, где кровь и род имели первостепенное значение. С самого рождения первой внучки она начала ворчать:
— Да ничего твоего, Тарас, в детях не видно! Всё в мать пошли, будто ты и не участвовал вовсе.
— Светлана, ну хватит уже, — отмахивался Тарас. — Такое бывает.
— Бывает, но не до такой же крайности, — упрямо настаивала она, не желая уступать.
Её сомнения, словно коррозия, разъедали душу. Она пыталась уловить в глазах невестки намёк на вину, но всякий раз видела лишь усталое, но искреннее материнское счастье.
С возрастом Юлия и Ярослав становились всё старше, и Светлана становилась всё настойчивее.
Она начала замечать, как Оксанка вздрагивала при упоминании генетики и как старательно избегала разговоров о наследственности.
Тогда Светлана решила действовать. Под предлогом «проверки здоровья внуков» она уговорила Оксанку сдать анализы, а сама присоединилась — якобы для компании.
С помощью хитрости и договорённости с лаборанткой ей удалось получить результаты ДНК-теста. Ожидаемый ею итог оказался для неё всё равно как удар молотом: «Вероятность родства между Светланой и детьми (Юлией и Ярославом) равна 0%».
Гнев, смешанный с чувством торжества от обретённой истины, захлестнул её. Её сына предали!