― Как же всё это мне осточертело! ― Оксана с раздражением бросила сумочку на диван.
Михайло даже не повернул головы в сторону жены. Он давно привык к её вспышкам раздражения. Да и в последнее время её переживания его мало трогали — у него самого хватало забот: проблемы на работе, ухудшившееся самочувствие, а тут ещё одна коллега начала откровенно заигрывать с ним.
Сначала Михайлу даже польстило внимание молодой женщины. Лена была заметно младше него, и хотя у неё уже взрослый сын, в случае чего он вряд ли стал бы помехой возможным отношениям.
Но загвоздка заключалась в том, что сам Михайло не до конца понимал, чего ему хочется. С Оксаной они только недавно закрыли ипотеку, дочь подросла и вступила в подростковый возраст. В глубине души он не исключал возможности перемен. Однако мысль о том, что придётся вновь проходить через ухаживания — цветы, кафе, встречи — вызывала у него усталость. Всё это он уже пережил с Оксаной и не горел желанием повторять.
― Эй! Ты вообще меня слышишь? Я же с тобой разговариваю! ― окликнула его жена.
Они сидели за ужином, а Михайло вновь погрузился в свои мысли.
― Михайло, я тебе рассказываю про свою работу, спрашиваю твоё мнение… А ты даже ухом не ведёшь!
В голосе Оксаны прозвучала обида, но муж остался невозмутимым. За пятнадцать лет брака он научился игнорировать подобные всплески настроения жены. Только на этот раз он недооценил ситуацию — это было не просто мимолётное раздражение.
Оксана действительно чувствовала себя измотанной: однообразная работа без перспектив, холодность супруга и постоянные перепады настроения дочери изматывали её день за днём. Она мечтала всё изменить, но понятия не имела как именно это сделать.
― Я тебя спрашиваю: ты меня вообще слышишь?
С этими словами она со злостью кинула вилку на стол и пристально посмотрела на мужа. Тот ответил ей растерянным взглядом. Он был уверен: жена всегда старалась избегать конфликтов или сглаживать острые углы. Да, бывало — могла устроить что-то эксцентричное: покрасить волосы в яркий цвет или сделать татуировку… Но серьёзных шагов она никогда не предпринимала.
― Слышу я тебя… ― пробормотал Михайло без особого убеждения.
― Ну да… Папа явно старается… ― тихо прокомментировала пятнадцатилетняя Марьяна. Она поднялась из-за стола с тарелкой и стаканом в руках и бросила через плечо: ― Поем у себя. Не хочу слушать ваши препирательства.
Михайло провожал дочь взглядом и затем повернулся к жене. Оксана смотрела на него задумчиво — будто впервые увидела человека напротив себя таким как есть.
—
― Что опять случилось, Оксана? Обязательно было устраивать сцену?
