— Ганна, — Павел уселся за стол и разложил перед собой документы, — ситуация вполне понятная. Есть возможность переоформить квартиру на Ярослава, при этом вы сохраняете за собой право пожизненного проживания.
— Прекрасно, — Ганна поставила перед ним чашку с чаем. — А вы случайно не знаете, как оформить Ярослава в дар моим родственникам, но так, чтобы он продолжал приносить мне кофе по утрам?
Мирослав поморщился.
— Ты же понимаешь, это ради блага семьи.
— Чьей семьи? — резко обернулась к нему Ганна. — Моей? Моей фамилии? Или той, где меня считают временным предметом интерьера, который можно заменить при случае?
Любовь громко вздохнула.
— Ганна, ну мы ведь тебе не враги. Просто хотим сохранить квартиру в нашей родственной линии.
— В вашей крови, Любовь… Наверное, и сахар у вас повышен, и давление скачет — но я же не прошу вас отдать почки моей семье. Вот и вы не просите меня отдать квартиру вашей.
Павел попытался изобразить улыбку, но получилось так натянуто, будто он только что проглотил дольку лимона.
— Понимаю, что это непростое решение… Но есть ещё один вариант: оформить долевую собственность.
— Ещё один вариант? — Ганна с силой хлопнула ладонью по столу. — Павел, у меня тоже есть предложение: вы сейчас покидаете мою квартиру. Иначе я начну думать, что ваше деловое предложение больше похоже на вымогательство с юридическим оформлением.
Мирослав вспыхнул:
— Ты в своём уме? Это же юрист!
— А я здесь хозяйка квартиры, — холодно произнесла Ганна. — И если кто-то из вас вдруг об этом забудет — напомню. С участковым вместе.
Любовь поднялась со стула и направилась не к выходу, а к буфету:
— Ганна, ну зачем так упираться? Ты же женщина и должна понимать: семья превыше всего.
— Семья — это когда тебя не пытаются обменять на квадратные метры жилья. А то у нас тут уже не семья получается… а какой-то рынок недвижимости с примесью родственного давления.
Павел понял: разговор зашёл в тупик и начал торопливо складывать бумаги обратно в папку. Мирослав шагнул ближе к жене:
— Давай поговорим спокойно…
— Мирослав… Спокойный разговор невозможен после того как жена узнаёт: её муж вместе со своей матерью притащил домой юриста для оформления её квартиры на кого-то другого. Это называется «сговор».
Она подошла к двери и распахнула её настежь:
— На выход все.
Юрист первым поспешил покинуть квартиру; Любовь вышла следом с видом страдалицы-праведницы. Мирослав задержался у порога и бросил тяжёлый взгляд на жену:
— Ты ещё об этом пожалеешь…
Ганна тихо ответила:
— Уже жалею… Что когда-то тебе поверила.
И захлопнула дверь прямо перед ним.
Оставшись одна в квартире с гулким сердцебиением где-то под рёбрами так громко, будто его могли услышать соседи сквозь стены, она прошла на кухню. Налила себе чашку кофе… И впервые за последние дни позволила себе улыбнуться.
