Она зачитала несколько сообщений Михайла: «Ганна, переведи еще пятьдесят тысяч, нужно оплатить кровельные работы», «Купил материалы на тридцать тыс., чек потом покажу».
— Обратите внимание на формулировки, — продолжила Оксана. — Ответчик не предлагает совместно приобрести или вложиться. Он просит перевести ему средства и сообщает об их использовании по назначению. Истец, имея собственный доход и личный бюджет, собирала свои накопления и передавала их ответчику под его отчет. Это типичный пример целевого займа. На предварительных слушаниях ответчик не отрицал подлинность этих сообщений.
Судья внимательно изучила распечатанные сообщения. Лицо Михайла потемнело. Его защитник начал тихо что-то говорить ему на ухо.
— Ответчик, вы признаете, что это ваши сообщения? — задала вопрос судья.
— Да, но… — Михайло попытался оправдаться. — Я просто сообщал жене о тратах. Разве это не нормально в семье?
— Возможно, — кивнула судья. — Но в сочетании с переводами значительных сумм это говорит не просто о передаче информации, а о получении средств с определенной ответственностью. У истца была конкретная цель для этих денег — ремонт собственной квартиры. Она отказалась от этой цели ради вашей нужды. Вы добились желаемого результата: дача утеплена. Считаете ли вы справедливым ожидать от нее безвозмездной помощи?
Мужчина промолчал. Его уверенность исчезла без следа. Суд удалился для вынесения решения и вскоре вернулся: иск Ганны удовлетворить полностью, взыскать с Михайла триста восемьдесят тысяч гривен плюс судебные расходы и штраф за просрочку платежа согласно закону о защите прав потребителей, который умело применила Оксана.
Михайло стоял бледный как полотно. Таких денег у него не было. Его новая недвижимость обернулась крупным долгом перед той женщиной, которую он некогда назвал «наивной».
Спустя месяц после того как решение суда так и не было исполнено добровольно, Оксана инициировала действия судебных приставов.
Михайлу пришло уведомление: его единственным ликвидным имуществом оставалась та самая дача.
Чтобы рассчитаться с бывшей супругой, ему пришлось выставить ее на продажу. В то же время Ганна уже приступила к ремонту своей квартиры.
Средства, возвращенные ей по решению суда от Михайла, стали отличной финансовой основой для начала работ.
Однажды она выбирала обои в строительном гипермаркете и неожиданно увидела его там. Бывший муж выглядел изможденным и постаревшим. Завидев ее взгляд, он попытался пройти мимо так, будто не заметил.
— Михайло! — спокойно окликнула его Ганна.
Он остановился и отвернулся в сторону.
— Продал дачу? — спросила она без тени упрека или злорадства.
— Да… — пробормотал он себе под нос. — Пришлось сбросить цену… Спасибо тебе за то, что оставила меня без дома…
— Не стоит благодарности… — ответила она спокойно и повернулась к витрине с образцами отделки. — Всего хорошего.
После этого она больше никогда его не встречала. Его мечта о зимнем уюте на её средствах и доверии рассыпалась как карточный домик.
А её жизнь продолжилась своим чередом: упорядоченная, продуманная до мелочей и основанная на знании своих прав – но уже без него рядом.
